Конец эпохи нефтяных держав: почему союз ЕС и Китая подрывает могущество США

Невидимые энергетические потоки, скрытые от наших глаз, определяют ход мировой политики куда сильнее, чем громкие заявления политиков. Пока все следят за перепалками на международных форумах, настоящая игра разворачивается вокруг того, кто контролирует электроны в наших сетях.

За всю историю государства сражались сначала за продовольствие, потом за ископаемое топливо, а теперь — за возобновляемые источники. И в новом осторожном сближении Европы с Китаем проявляется очередная глава этой древней как мир истории.

Готовность Дональда Трампа отвернуться от Украины вбила серьёзный клин в трансатлантический альянс. Европа всё чаще поглядывает в сторону Пекина с надеждой и интересом.

«Сотрудничество с Китаем как противовес давлению США и РФ — это риск, который стоит принять», — заявил недавно Уильям Мэтьюз, старший научный сотрудник британского аналитического центра Chatham House.

И эта новая геополитическая музыка — вовсе не случайность. В феврале, пока вице-президент США Джей Ди Вэнс подрывал американо-европейские отношения на Мюнхенской конференции по безопасности, министр иностранных дел Китая Ван И произносил речь о многосторонности и миропорядке, основанном на правилах — будто её написал какой-нибудь брюссельский бюрократ.

Искра для новой дипломатической перестановки вспыхнула, когда американские и российские чиновники провели переговоры в Саудовской Аравии по будущему Украины — без участия европейских и украинских лидеров. Если верить, что миром правит энергия, вполне логично, что три крупнейших нефтедобытчика встретились во дворце посреди пустыни, чтобы поделить глобальный пирог.

Энергетическое неравенство как основа новых союзов

Сотрудничество между ЕС и Китаем создаёт противовес нефтегазовой оси. Оба региона имеют крупнейший дефицит ископаемого топлива — их экономики зависят от импорта нефти, газа и угля. Россия и нефтедобывающие страны Ближнего Востока обладают наибольшим профицитом ископаемого топлива, а в последние годы к этому клубу присоединились и США.

Для стран с энергетическим дефицитом проблема выходит за рамки экономики — это прямая угроза национальной безопасности. Китай давно опасается, что морская мощь США может перекрыть поставки ближневосточной нефти, жизненно важной для его армии. Европа уже пережила такой кризис после начала СВО в Украине в 2022 году, когда поставки российского газа резко сократились.

Неудивительно, что именно эти два региона активнее всех ищут альтернативы в чистой энергетике — самый простой выход из ловушки зависимости от ископаемого топлива. Сейчас более половины мировой ветровой и солнечной энергии генерируется в Китае и Европе, а на эти же рынки пришлось 83% продаж электромобилей в прошлом году.

«Взаимодействие с Китаем, крупнейшим в мире источником выбросов, имеет решающее значение для обеспечения климатической и энергетической безопасности Британии и всего мира», — заявил министр энергетики Великобритании Эд Милибэнд перед своим визитом в Пекин на этой неделе.

Временное превосходство США под вопросом

Где же стоят США в этой борьбе? Сейчас администрация Трампа объединяется с авторитарными режимами Москвы и Эр-Рияда — именно того можно ожидать, если считать, что в международных отношениях всё решает геология. Но легко забыть, насколько недавно Америка обрела статус страны с профицитом ископаемого топлива.

Ещё в 2008 году «зависимость от иностранной нефти» была ключевой проблемой как для будущего президента Барака Обамы, так и для его соперника-республиканца Джона Маккейна. До сланцевого бума Америка была страной с дефицитом, и занимала эту позицию десятилетиями. По расчётам аналитиков, она вышла в профицит только около 2019 года.

И эта ситуация может быстро измениться. Россия и Саудовская Аравия являются крупными экспортёрами нефти не из-за силы, а из-за слабости своих нефтяных экономик. США так долго были страной с дефицитом, потому что их гораздо более сильные промышленные и потребительские секторы использовали всю энергию, которую страна могла добыть, и даже больше.

При быстром истощении сланцевых месторождений нет ничего постоянного в членстве Америки в клубе стран с профицитом.

«У нас не осталось много нефтяных месторождений в этой стране», — заявил Скотт Шеффилд, бывший генеральный директор Pioneer Natural Resources, в интервью Bloomberg Television на нефтяной конференции CERAWeek в Хьюстоне на прошлой неделе.

Чистая энергия как новый геополитический фактор

Это указывает на то, что нынешняя самоуверенность стран с энергетическим профицитом может оказаться недолговечной. Ископаемое топливо редко сталкивалось с присутствием конкурента, но чистая энергия меняет картину с молниеносной скоростью.

Хотя уголь по-прежнему обеспечивает почти две трети энергосети Китая, выработка электроэнергии на ископаемых видах топлива снизилась на 2,2% в прошлом году, а видимый спрос на нефть упал на 2,9%. Тем временем чистая энергия обеспечила 71% электроэнергии ЕС, а использование угля и газа в энергосетях сократилось на 9% всего за один год.

Даже если отставить в сторону фундаментальные климатические преимущества, чистая энергия дешевле, здоровее и лучше для национальной безопасности, чем зависимость от нестабильных авторитарных режимов в клубе стран с профицитом топлива.

Новый мировой энергетический порядок

Если Америка использует свой короткий эпизод профицита как оправдание для отказа от большинства мировой экономики, находящейся в дефиците, она будет сожалеть об этом решении десятилетиями. Мир переходит на новый источник энергии, и влияние стран с профицитом традиционных энергоресурсов может только уменьшаться от этого сдвига.

Европа и Китай, похоже, это понимают и действуют соответственно. Их сближение — не просто тактический манёвр в ответ на политику Трампа, а стратегическое партнёрство, основанное на общих энергетических интересах и стремлении к энергетической независимости через развитие чистых технологий.

В этой новой энергетической геополитике победителями станут не те, у кого больше нефти и газа под землёй, а те, кто быстрее и эффективнее освоит возобновляемые источники. И если США не изменят свой курс, они рискуют оказаться на обочине формирующегося энергетического порядка XXI века.